Интонация в дрессировке

В процессе воспитания и дрессировки собаки мы часто пользуемся интонацией, почти не задумываясь над тем, что же такое интонация, оказывает ли она влияние на процесс обучения животного и каким образом?
По определению, интонацией называют звуковые средства языка, оформляющие высказывание: тон, тембр, интенсивность и длительность звучания, манеру произношения, отражающую какие-либо чувства говорящего, его эмоциональный настрой. То есть интонация, или модальность речи, является ни чем иным, как звуковым средством выражения эмоций говорящего.
Различные по значению интонационные сигналы мы также можем наблюдать и в животном мире, где коммуникативная функция интонации играет далеко не последнюю роль и широко проявляется как в процессе внутривидового общения, так и в процессе межвидовых сообщений, особенно это касается угрожающей интонации, различной тональности лая, рычания, шипения и всего того, что сопутствует позам угрозы, демонстрационной агрессии и связано с инстинктом самосохранения. Если тональность видоспецифичных информационных сигналов внутри социальной группы животных несёт в себе широкий спектр коммуникативных функций (от полового и материнского до внутригруппового иерархического поведения), характерных только для определённого вида, то угрожающая интонация адекватно воспринимается на уровне межвидового общения, что можно наблюдать при отстаивании территориальных прав, а также в других острых конфликтных ситуациях между особями разных видов, в том числе, и разных экологических ниш обитания.

Адекватное проявление и восприятие соответствующих интонационных сигналов мы можем наблюдать и у социально депривированных животных, т.е. выращенных в условиях лишения возможности общения с особями своего вида, социальными партнерами. Следовательно, мы можем говорить о генетической детерминированности (эволюционной обусловленности) восприятия этологически значимых интонационных сигналов животными как поведенческих сигналов высокой информативности.
Чтобы выяснить влияние интонации на процесс обучения животного, рассмотрим сам дрессировочный процесс как целенаправленный процесс образования условных рефлексов и формирования навыков.

Упрощенно, условный рефлекс можно представить в виде безусловно рефлекторной реакции, воспроизводимой под контролем определённого условного (ранее индифферентного) сигнала и являющейся приспособительной деятельностью организма, осуществляемой высшими отделами центральной нервной системы путём образования временных связей между сигнальным раздражением и сигнализируемой реакцией. Как правило, в процессе дрессировки вырабатываются инструментальные условные рефлексы, в основе образования которых лежат процессы возбуждения и активная двигательная деятельность животного, позволяющая достичь или избежать последующего подкрепления.

В процессе образования навыка любой условный рефлекс проходит стадии генерализации, специализации и стабилизации, каждая из которых характеризуется упрочением исходной реакции на предъявляемый условный сигнал (стимул), т.е. более высокой воспроизводимостью и освоением, а также меньшим контролем со стороны высших нервных центров животного. Прохождение перечисленных стадий формирования условного рефлекса можно привести на примере обучения собаки простейшему навыку посадки по команде дрессировщика, где в начальной стадии обучения, при генерализации условного рефлекса, реакция посадки возникает не только на основной условный сигнал, но и на другие, схожие с ним сигналы, а также в интервалах между предъявлениями условного сигнала (межсигнальные реакции). По мере подкрепления условного сигнала межсигнальные реакции угасают, и условный ответ на предъявляемый стимул возникает только на сигнальный раздражитель (стадия специализации условного рефлекса). На этом уровне происходит тонкое различение стимулов или их дифференциация: рефлекторный ответ возникает только на подкрепляемый стимул, причём, подкрепление которого является приоритетно биологически значимым по сравнению с другими сигналами, в отношении которых развивается дифференцировочное торможение (игнорирование). При дальнейшем закреплении условной реакции она может быть доведена до автоматизма, характерного для заключительного этапа выработки условного рефлекса или стадии стабилизации.

Из приведённого примера видно, что неизменность параметров предъявляемого условного сигнала (команды) и подкрепления соответствующей поведенческой реакции являются необходимым условием для перехода формирующегося условного рефлекса в стадию специализации и дальнейшей его автоматизации до навыка.

Таким образом, для формирования навыка у животного, т.е. для доведения условного рефлекса до автоматизма, помимо корректного подкрепления условной реакции и её многократного повторения, основным необходимым условием является отсутствие перестройки условной реакции, под которой подразумевают изменение условного сигнала, доминирующей мотивации, а также последующего вектора воздействия на эмоциональную сферу животного, известного нам как «положительное» и «отрицательное» подкрепление.

В качестве негативного результата вариабельности действий на один и тот же стимул можно привести пример обучения собаки команде «Рядом» после фронтальной посадки перед дрессировщиком, когда сначала от животного требуют обхода дрессировщика с посадкой у левой ноги, а затем пытаются добиться того же результата прыжком собаки с разворотом. В итоге, как правило, у животного угасает первичный навык, а заменяющий его стереотип не вырабатывается до стадии навыка.

Такой же процесс перестройки условного рефлекса происходит и в случае замены или одновременного применения одинаковых по силе, но разных по эмоциональному вектору подкреплений (например, пищевого и аверсивного) за выполнение одной и той же условной реакции на тот же стимул, например, когда дрессировщик обучает собаку подзыву «Ко мне» с помощью лакомства, а затем (хуже того, одновременно с этим) подтаскивает её к себе рывками парфорса.
Очевидно, что любая дрессировка подразумевает собой снижение вариабельности действия или комплекса последовательных действий животного до единицы на предъявляемый условный сигнал (одна команда - один навык), и, чем меньше условных сигналов, запускающих одну и ту же поведенческую реакцию, приходится на один дистантный анализатор животного (зрительный и слуховой), чем более «однозначен» сам условный сигнал как пусковой для конкретной поведенческой реакции, тем быстрее будет происходить процесс образования условного рефлекса и формирования навыка.

Что же происходит, если в процессе дрессировки, при подаче команд, мы используем интонацию, которая, в данном случае, является ни чем иным, как изменением модальности условного пускового сигнала?

Во-первых, любая интонация видоизменяет звучание исходной команды, т.е. внешне изменяет сам вербальный пусковой сигнал. Во-вторых, будучи сопряжённой с эмоциональной сферой, и, неся в себе значимую информационную нагрузку, интонация также вносит изменения и во внутреннее содержание условного сигнала, насыщая его дополнительными информационными «шумами», включающими посторонние поведенческие реакции.

Любой условной реакции, запускаемой условным сигналом, предшествуют процессы его обнаружения, распознавания и идентификации. Обнаружение обычно определяется как способность различать добавление какого-либо сигнала к фону малой интенсивности или к зашумлённому фону. Распознавание и идентификация подразумевают дополнительную способность центральной нервной системы производить селекцию обнаруженного сигнала путём его сопоставления с одним из существующего множества известных сигналов. Скорость распознавания и идентификации сигнала как пускового для определённой условной реакции находится в прямой зависимости от сходства всех параметров обнаруженного сигнала с известным условным как «эталонным» для данной поведенческой реакции.

Из этого следует, что изменённая модальность предъявляемого условного сигнала, как минимум, может затруднять процессы распознавания и идентификации его как пускового сигнала условного рефлекса.
Теперь рассмотрим возможные поведенческие реакции животного, которые могут быть инициированы введённой в условный сигнал инструментального рефлекса интонацией.

В силу особенностей физиологии высшей нервной деятельности собаки, вводимые нами интонационные сигналы могут быть восприняты животным как «положительно» или «отрицательно» мотивирующие, а также нейтральные.
К первой группе относится, так называемая, «позитивная» или «одобряющая» интонация, призванная, как многим кажется, «поднять эмоциональный уровень» животного, сосредоточить его внимание, и тем самым побудить к более чёткому и быстрому выполнению поданной команды. Так ли это на самом деле и что происходит при введении в условный сигнал «позитивной» интонации?

Многим из нас доводилось наблюдать, как радостно и задорно произнесённая команда сначала, вроде бы, ободряюще действует на собаку, как бы передавая ей эмоциональный настрой дрессировщика, но видимый «позитивный» эффект такого воздействия длится очень недолго. Собака достаточно быстро перестаёт доверять «искренности» наших намерений, что, очевидно, является следствием несоответствия между ожидаемым и последующим предъявляемым животному подкреплением.

Понятно, что не будучи соответствующим образом подкреплённой, очень скоро «позитивная» интонация из разряда «мотивирующей» перейдет в разряд относительно индифферентной, то есть станет для животного тождественной с исходной пусковой интонацией «нулевой» модальности. Таким образом, одну и ту же поведенческую реакцию будет запускать ещё один видоизменённый условный сигнал. Иначе говоря, мы не добьёмся ничего, кроме ненужного нам «обогащения» репертуара условного сигнального поведения животного.

Если же мы хотим избежать угашения реакции на «позитивную» интонацию, мы должны использовать либо более действенный режим подкрепления (корректный и точно совпадающий по времени), либо само подкрепление по качеству должно быть более значимым для животного и превосходить используемое нами ранее. Но в таком случае, в процессе специализации условного рефлекса (закономерный процесс в условно-рефлекторной деятельности, сводящейся к минимизации количества пусковых раздражителей, вызывающих условную реакцию) дифференцировочное торможение, как процесс угашения реакции на менее значимые стимулы, коснётся исходной команды без интонации, что, если и не вызовет отказа, то на уровень снизит качество её выполнения. Конечно же, мы можем использовать «позитивную» интонацию в пусковом сигнале, но, в таком случае, мы должны взять за правило использовать её всегда и неукоснительно точно, исключив из репертуара условного сигнального поведения животного эту же команду без интонации, либо с другой интонацией.

Здесь зададимся вопросом: что же мешает нам также использовать более действенный режим подкрепления или более значимую для животного мотивацию на исходный пусковой сигнал без интонации? Становится очевидным, что определяющее значение при выработке навыка имеет вовсе не экспрессивный эмоциональный компонент «позитивной» интонации условного сигнала, а биологическая значимость и сила последующего положительного подкрепления поведенческой реакции животного.

Еще одной особенностью некоторых форм интонации является качественное их восприятие нами, а точнее, их оценка в наших глазах как «позитивных», так как нам кажется, что данный вид интонации побуждает животное проявлять повышенное внимание и интерес к нам или к происходящим действиям. Например, если мы подаём команду собаке с ранее неизвестной или необычной для текущей ситуации интонацией, мы будем наблюдать кажущуюся заинтересованность животного и его сосредоточенность на наших действиях. В этом случае, сразу после сигнала можно заметить характерное напряжённое «замирание» собаки с чёткой ориентацией в сторону источника звука. Такой же первоначальный эффект можно наблюдать и при введении аналогичной интонации в ранее индифферентный для животного звуковой сигнал. Условный рефлекс с такими параметрами стимула, как правило, запускается, но его реализация идет через относительно короткое по времени и разное по выраженности торможение текущей деятельности животного с фиксацией позы - в этом принципиальное отличие действия данного вида интонации от всех других её форм, введённых в пусковой сигнал условной поведенческой реакции.

Характерное в данном случае первоначальное «замирание» собаки с приостановкой текущей деятельности является ни чем иным, как проявлением безусловной ориентировочной реакции у животного на изменение параметров привычного раздражителя, т.е. рефлекс, иначе известный как Павловский - «Что такое?», который обладает большой подвижностью и лабильностью, т.е. легко вспыхивает и столь же легко угасает, когда он себя исчерпал. Иначе говоря, инициированная введением соответствующей интонации в условный сигнал, ориентировочная реакция осуществляет выполнение условного рефлекса через первоначальное безусловное торможение, как следствие автоматической активации широкого спектра нейробиологических механизмов произвольного внимания, обрабатывающих биологическое значение «новизны» и «значимости» предъявляемого раздражителя. Включение же функций произвольного внимания, совпадающего по времени с условным сигналом, не ведёт к упрочению условных связей между стимулом и реакцией, а, в зависимости от силы, инициирует в дальнейшем, менее заметные для нас, но значимые для обучения животного процессы инактивации высшей нервной деятельности, известные нам по признакам психологической усталости животного. В данном случае, совпадающий по времени с условным сигналом, ориентировочный рефлекс не только не способствует, но и значительно тормозит выработку нужного нам навыка, отменяя все действующие рефлексы и приостанавливая общую двигательную активность для обеспечения лучшего восприятия сигнального раздражителя с целью выяснения его характера и возможного значения для жизни. В этом проявляется, так называемая, «стоп-реакция» ориентировочного рефлекса, как следствие мобилизации нервных процессов на анализ «новизны» и «значимости» предъявляемого сигнала.

Ко второй группе интонационных сигналов относится, так называемая, «негативная» или «отрицательно» мотивирующая интонация угрозы, часто используемая для воздействия на животное с целью предотвращения им нежелательных действий, и, как некоторым кажется, с целью повышения безотказности выполнения поданной команды.

Приём использования угрожающей интонации в подаваемой собаке команде всем хорошо известен: от чрезмерно строгого произношения до «рычания» командой на собаку и заключается в психологическом давлении на животное в процессе дрессировки. Также известны и, сопутствующие эффекту «подчинения», визуально наблюдаемые побочные признаки: от разного по степени «заторможенного» состояния, до общего «забитого» вида собаки. Исходя из внешне проявляющегося эффекта «подчинения», многие дрессировщики считают, что угрожающая интонация произнесённой команды принуждает собаку к безотказному выполнению требуемого приёма, - пусть внешне менее уверенному и, как правило, менее быстрому, но всё же - более надёжному. Кажущаяся надёжность выполнения команды с интонацией угрозы убеждает многих дрессировщиков в действенности её использования. По прошествию же определённого времени в поведении собаки, «вдруг, откуда не возьмись», начинают проявляться характерные изменения, известные среди отечественных спортсменов-дрессировщиков как «эффект третьего года обучения»: общее апатичное состояние собаки в процессе дрессировки, повышенная нервозность, значительное снижение двигательной активности животного, всевозможные реакции избегания дрессировочного процесса в целом, а также утрата психологического контакта с дрессировщиком. Описанный эффект, в той или иной степени, может проявиться и много ранее номинального срока, но его появление всегда носит закономерный и, в большинстве случаев, необратимый характер.

Что же на самом деле происходит при введении в условный сигнал интонации угрозы?

Очевидно, что угрожающая интонация, связанная к тому же с визуальными мимическими сигналами, менее всего нуждается в соответствующем подкреплении, так как восприятие информационной нагрузки данной группы интонационных сигналов генетически детерминировано как в человеке, так и в высокоразвитых животных в процессе эволюции. Более того, угрожающая интонация, как и любая осознанная угроза, включает у животного оборонительные поведенческие реакции, связанные с инстинктом самосохранения и являющиеся этологически приоритетными по определению. Приоритет оборонительных поведенческих реакций проявляется, прежде всего, в снижении порогов восприятия внешних этологически второстепенных стимулов, то есть в способности центральной нервной системы затормаживать воздействие других условных или безусловных раздражителей, не связанных с ситуационным состоянием угрозы. Иначе говоря, «шумовой» эффект введённой в условный сигнал угрожающей интонации не только связывает сам условный сигнал с состоянием угрозы (оборонительным поведением), но и по качеству превосходит информационное содержание исходного пускового сигнала как команды для животного.

Таким образом, введённая в пусковой сигнал условного рефлекса интонация угрозы, включает оборонительное поведение, которое проявляется в, так называемой, «стоп-реакции», затормаживающей как процесс восприятия условного сигнала, так и процесс исполнения самой условной реакции, перестраивая её изменением наличной мотивации на оборонительную. В отличие от быстро угасающей «стоп-реакции» ориентировочного рефлекса, как следствия интенсивного анализа значимости нового раздражителя, «стоп-реакция» оборонительного поведения медленно угасает только по исчезновению ситуационного тревожного состояния, и является следствием оценки параметров исходящей угрозы и активации защитных функций организма на выход из стрессовой ситуации, что и становится для животного доминирующей потребностью.

В процессе дрессировки, подавая собаке команду с интонацией угрозы, мы можем наблюдать выраженную «стоп-реакцию» и оборонительные формы поведения в заторможенном восприятии и исполнении поданной команды, снижении общей двигательной активности животного, отставанием от дрессировщика при движении рядом (особенно при нарастании темпа движения), демонстрацией животным поз подчинения, в том числе, укладки при подаче команд «Сидеть» или «Стоять», и т.п. В дальнейшем, при использовании команд с угрожающей интонацией, у животного будут образованы стойкие условные связи угрожающей интонации - с исходной командой, дрессировочного процесса - с негативными эмоциями, дрессировщика - с источником угрозы. В результате психологический контакт человека с животным будет потерян, а их взаимодействие будет строиться исключительно на психологическом давлении, исходящем от дрессировщика. Следствием этого будет общая вялость и апатичность животного во время дрессировки, а также всевозможные реакции избегания самого дрессировочного процесса. Естественно, что при таких условиях ждать от собаки стабильной и безотказной работы не приходится.

Кроме того, отличительной чертой условных оборонительных форм поведения является не только высокая скорость их образования, но и достаточно продолжительные по времени, так называемые, следовые реакции, проявляющиеся в широком диапазоне: от трудностей восприятия животным иных побудительных мотивов, до общего угнетения эмоционального состояния.
В отдельных случаях использования угрожающей интонации на начальном этапе дрессировки, в зависимости от силы и сбалансированности нервных процессов животного, можно наблюдать специфическую активность собаки и её «повышенное внимание» к дрессировщику, внешне схожие с теми, которые проявляются при высокой заинтересованности животного в дрессировочном процессе. Но внутренние механизмы таких поведенческих реакций абсолютно разные: это ни что иное, как проявление первой стадии невротического состояния - стадии напряжения, известной в психопатологии высшей нервной деятельности как мобилизация защитных сил организма на борьбу с повреждающим фактором, направленная, в данном случае, на включение непроизвольного внимания на стимул. Специфика реализации данной формы оборонительного поведения может внешне нивелировать выраженность «стоп-реакции», а также последующих следовых реакций тревожного состояния. При дальнейшем воздействии стрессорного фактора наступает стадия истощения компенсаторных механизмов вследствие длительной невротизации животного, переходящая в стадию адаптивности и относительной стабилизации различных проявлений сформированного невроза, описанную выше как известный «эффект третьего года обучения» собаки.

На практике встречается следующая закономерность: как только мы вводим в условный сигнал различную по выраженности интонацию угрозы, то, желая избежать или свести к минимуму следовые оборонительные реакции, мы вынуждены вводить противоположный по эмоциональному вектору тип интонации, - так называемую, «позитивную» или «положительно мотивирующую», причём, также регулируя её выраженность. Одновременно с этим, мы используем и исходную команду с «нейтральной» интонацией. Таким образом, каждая наша команда имеет, как минимум, три варианта звучания, наполненных тремя различными смысловыми оттенками для животного, а это означает, что в процессе специализации условного рефлекса дифференцировочное торможение коснётся двух из трёх возможных вариантов «интонационной» команды - «нейтральной» и «позитивной», как этологически менее значимых в сравнении с «угрожающей», вызывающей оборонительное поведение, которое является составной частью инстинкта самосохранения. Следовательно, более-менее сносно управлять животным без интонации угрозы, без «рыка» мы в дальнейшем не сможем, как и не сможем положительно стимулировать животное при помощи любой другой интонации, вводимой в условный сигнал, уже связанный с состоянием угрозы, так как образованная связь стимула с оборонительным поведением отличается высокой стойкостью и трудностью переделки. Сформированная связь самого дрессировочного процесса с оборонительным поведением в дальнейшем приводит к образованию у животного устойчивого невротического состояния с характерными признаками двигательного негативизма, один из которых проявляется в отсутствии реагирования на условные положительные сигналы, а в некоторых случаях - и на безусловные пищевые, что делает нерезультативным их применение (в качестве примера, можно привести расхожую фразу: «моя собака на лакомство не реагирует!»).

Иначе говоря, используя описанные три «интонационных» варианта одной и той же команды в процессе дрессировки, рано или поздно, мы будем вынуждены остановиться на угрожающей тональности исходной команды, так как в нашем ограниченном восприятии, лишённом представления об эффективности мотивационных способов дрессировки, этот вариант будет являться самым действенным, принуждающим животное к выполнению команды, а сама «действенность» угрожающей интонации - положительным подкреплением нашему ограниченному сознанию. Подводя итоги, можно сделать вывод, что введённая в исходный условный сигнал интонация, как правило, либо замедляет процесс его распознавания, либо включает у животного другие поведенческие реакции, затрудняющие процесс образования условного рефлекса и препятствующие формированию навыка. В целом, это и определяет отрицательное влияние различных форм интонации при подаче команд в ходе дрессировочного процесса. Таким образом, следует избегать пользоваться интонацией при подаче команд в ходе дрессировочного процесса. Исходящие команды всегда должны быть стандартными (однообразными) и произноситься с одинаковой продолжительностью звучания, уверенно и настойчиво, голосом средней силы, высоты и тембра.

Можем ли мы вообще пользоваться интонацией в процессе обучения собаки и в каких случаях?

Разумеется, можем. Использование интонации может быть не только допустимым, но и весьма результативным, а иногда и необходимым элементом управления поведением животного, но только в том случае, если вводимая интонация не будет является составной частью пускового сигнала условного инструментального рефлекса. Например, мы можем использовать «позитивную» интонацию как экспрессивный эмоциональный компонент условного положительного подкрепления, выражая свои положительные эмоции и радость успешно произведённым действиям собаки, не забывая при этом и о других способах подкрепления нужного нам поведения животного.

Интонация, вызывающая ориентировочный рефлекс, также может быть использована как средство активации нервной деятельности животного, особенно, на начальном этапе формирования условных связей, но она не должна являться составной частью условного сигнала, т.е. ориентировочный рефлекс не должен запускаться введённой в стимул интонацией, но может, в случае необходимости, предшествовать условному сигналу. Например, мы можем вызвать внимание собаки к происходящему, как собственными действиями, так и вербальным сигналом, в том числе, с введённой в него интонацией. В качестве компромиссного варианта, для этих целей наиболее подходит кличка собаки, в том числе, с введённой в неё «положительной» интонацией или интонацией, запускающей ориентировочную реакцию. В этом случае произнесённая кличка запускает механизмы произвольного внимания (ориентировочный рефлекс), в свою очередь, запускающие механизмы непроизвольного внимания (внимание на стимул), что способствует эффективному образованию условных связей.

Угрожающая интонация может быть введена в сигнал условного отрицательного рефлекса (команды «Фу», «Аус», «Нельзя» и т.п.) и даже в кличку собаки в качестве дополнительного безусловного тормоза для срочного предотвращения нежелательных действий животного, но она никогда не должна вводиться в сигнал условного инструментального рефлекса. Следует также помнить, что случаи использования нами угрожающей интонации должны быть крайне редки, и носить исключительный характер. Эти случаи могут быть оправданы для сохранения жизни и здоровья самого животного, а также для предотвращения агрессии по отношению к окружающим.

Кличка собаки, в зависимости от введённой в неё интонации, может быть использована нами и как средство привлечения её внимания, и (в исключительных случаях) в качестве «стоп-сигнала», вызывающего «стоп-реакцию», тормозящую поведение животного.

К сожалению, в настоящий момент использование угрожающей интонации в дрессировочном процессе, по-прежнему, остаётся чуть ли не правилом хорошего тона, прививаемым старшими коллегами начинающим дрессировщикам.
Почему же, несмотря на отсутствие теоретически обусловленной результативности, использование различных форм интонации (особенно, угрожающей) при подаче команд имеет такое широкое распространение. Прежде всего, это следствие нашего непрофессионализма, проявляющегося в неспособности мотивировать животное к совершению нужных нам действий иначе, как через принуждение и психологическое давление, а также наше антропоморфичное восприятие собаки с исходными ложными представлениями о том, что она нам что-то «должна» и чем-то «обязана». Такие посылки никогда не возникнут по отношению к собаке, если мы будем исходить из психологической установки, что собака всегда нас понимает, - вот тогда мы будем пытаться искать причину «непонимания» или неправильной интерпретации животным наших действий и требований только в себе, а также помнить, что дрессировка должна доставлять удовольствие и радость не только нам, но и, в первую очередь, собаке. Да и как вообще можно испытывать какие-либо негативные чувства, осознав раз и навсегда, что собака прощает нам всё.

Почему же бывают так прочны и стойки наши ложные представления о дрессировочном процессе? Прежде всего потому, что, в ожидании быстрых результатов, мы не задумываемся над неразрывным двуединством самого дрессировочного процесса - над тем, что и как мы подкрепляем в поведении собаки сейчас, и к какому результату это приведёт в будущем; что, при этом, сейчас закрепляется в наших собственных действиях, и как нам с этим дальше жить. В этой связи вспоминаются слова одного известного человека: «Если архитектура - это застывшая музыка, то собака - ни что иное, как нравственность человечества».